Альфа Центавра [СИ] - Владимир Буров

— Вот видишь, они даже нас запутали. Неужели такие условия нас ждут на Земле? Дай, я посмотрю программку, может ты меня обманываешь, или не понял чего-нибудь?

— Не дам, у тебя должна быть своя.

— Мне никто не присылал. В это время на арене остались только Пипер и Буцефал. Вра пытался подняться, встал на одно колено, и махнув рукой, опять грохнулся, подняв тучу пыли.

— Ты посмотри, он как будто пьяный! — воскликнул Дэн.

— Не заговаривай мне зубы, дай программку, — Га протянула лапу.

— Иди, тебя зовут.

— Куда?

— Ты не знаешь?

— Нет.

— Ты уже Ольга, и должна знать, куда тебе сейчас надо.

— Ах, да, точно, в больницу, он ведь ранен.

— Не выдумывай, ты просто переволновалась — они в сауне.

Перед Космическим Кораблем проверяли билеты, и у одного парня билета не было.

— Я потерял билет.

— Чушь, — сказал хромой Корень. А билеты проверял именно он.

— Вы находите?

— Нахожу ли я? Да, нахожу, вы правы.

— Я прав?

— Да.

— Тогда проходите. Тем более, где-то я вас, кажется, видел! — крикнул Корень уже в спину этому парню. Больше расспрашивать не решился. И знаете почему? На спине, у прошедшего без билета, было написано:

— Иначе, — по крайней мере, он так прочитал, и решил, что это скорее всего тайный агент.

— Конкурент, — добавил Корень. Но Ко — Конкурента не пустила стюардесса.

— Корень! — рявкнула она из двери Звездолета, — почему посторонний на борту.

— Если он посторонний — выбрось его, — решил не связываться хромой Корень. Впрочем, он даже не понимал, почему у него болит немного нога, почему хромает. Врач обследовал и сказал:

— Окэй, — пляшите.

— Я бессмертный — не могу, — пошутил парень. Хотя знал: по земным меркам каждый Альфацентавровец — практически:

— Бессмертен.

— Пусть докажет, что он на самом деле Ученый, — крикнула опять стюардесса из Звездолета. А этот Ученый был уже внутри, сидел у игорного стола. Как принято в перелетах до Земли играли в Девятку. Этот Ученый или, если читать наоборот Иначе — что-то похожее на имя индейца в фильме Мела Гибсона Апокалипсис — неожиданно признался, что играть в Девятку:

— Я не умею.

— Точно, Иначе, — рявкнула Га. Она была стюардессой, и поэтому была очень злой. Дак, и естественно, потому что не стала Ольгой, в качестве которой должна была лететь на Землю вместе со своим будущим мужем Вра. Но Вра по принятому на Альфе обычаю не выбрал ее среди двенадцати других.

— А если бы их была тысяча, или даже две? — задала риторический вопрос несостоявшемуся мужу Га.

— Легче бы не было, — простодушно ответил Ученый. Га хотела дать ему пощечину, но вперед выступила одна из тех двенадцати девушек, и перехватила руку барменши. Га сразу провела Заднюю Подножку, но не удачно: девушка не расцепила захват, и бросила Га за ее барную стойку, приемом с упором стопы в живот. Они решили биться до первого перелома руки или ноги, но Дэн решил этот спор за Ученого звездолетчика, прояснив ситуацию:

— Что? — спросила Га, — вас не поняла, прошу повторить.

— Этот не он, — опять растерянно ответил Дэн, хотя и сам направил Га к этому парню, когда он появился из Амфитеатра. Рычаг коробки передач в ее головке с блондинчатыми волосами переключился в положение:

— Назад, — видимо, это был Автомат, и она поняла, точнее, наоборот, не поняла, как могла ошибиться. — Это все из-за тебя, Дэн.

— И добавила:

— Нельзя быть таким безответственным.

— Обдернулся, прости, — и сам ужаснулся Дэн.

— Если что, ты возьмешь меня с собой. — Сами дамы не могли лететь, только с мужьями. Или по крайней мере, с большими поклонниками. Дэн согласился, но не прошел Детектор Правды, который проверил, что как не муж, а большой поклонник Дэн сделал слишком мало подарков Га, как-то:

— Только сапоги из натуральной кожи, но не женские, а просто офицерские, да кольцо из Анаптаниума. Сапоги не модные, а Анаптаниум на Земле:

— Ничего не стоит. — Хотя и сделал оговорку:

— Скорее всего. Тем не менее, принял решение:

— Пустить, — но только, как стюардессу.

— А если Звездолет сломается? — спросила Га.

— В том смысле, что не сможет лететь назад? — спросил Детектор, и ответил: — Останешься там, командовать Женским Батальоном. И вот теперь та дама, которую выбрал, точнее не выбрал, а это она заступилась в баре за Иначе, и которую тоже взяли в этот полет стюардессой предложила драться за:

— Него, — она показался пальцем на Иначе.

— Я сам бы мог постоять за себя, если бы играли в Покер, — сказал парень, но, прости, в Девятку не умею, не удосужился изучить. — И добавил: — Впрочем, могу, если разрешите научиться По Ходу Дела.

— Меня зовут Ан, если ты не забыл, — обратилась девушка к Иначе, и я выручу тебя во второй раз. И знаешь почему?

— Почему?

— Ты сделал мне протекцию в это Путешествие на Землю. — И не отрицай, пожалуйста, — добавила она, видя, что парень чё-то задумался. И девушки тут же надели земные костюмы Дзюдо, одна розовый, другая желтый. Почему такие цвета? Не удалось более точно установить, какие они на Земле. Но Хромой Корень, который проверял билеты, оказался и командиром этой Экспедиции:

— Только шашки или шахматы. — И все поняли:

— Пока хватит Дзюдо, можно играть только в Девятку. — А как пересечем Меридиан, то и в Покер. И знаете почему? Боюсь, не многие на Земле умеют играть в Девятку. Поэтому, не чтобы Они, а Мы сами будем учиться играть в Покер.

— Нет, но наверно, можно будет и в Девятку, — влез Вра, только что вышедший из буфета, — иногда.

— Когда, Иногда? — спросил опешивший Корень.

— Если до атаки осталось мало времени, минут пять-шесть, покер разыграть не успеть.

— Ах, если не успеть, тогда да, можно и в Девятку, почему нет, ведь так хочется вспомнить прошлое, как мы здесь хорошо жили на Альфе Центавра. Как говорится:

— У вас сколько, семь? а у меня, прощеньица просим, семь с половиной!

— Шучу — восемь, — закончил за него Вра.

Пока мужчины разговаривали дамы все равно раздрались. Да так, что даже сломали Подножку Звездолета, по которой взбирались пассажиры.

— Я виноват, — сказал Корень, залазьте так и отчаливаем.

— А я? — спросил Иначе.

— Лети, конечно, и знаешь почему? Подножка-то сломалась, этому должно быть какое-то оправдание, и это оправдание ты.

— А! вот билет, — воскликнул Иначе, — он записан у меня на руке.

— И это? — Корень приподнял рукав френча Ученого, — вер-на-а. Было написано две единицы и две восьмерки. Но это надо было еще додуматься составить из двух палочек и четырех кружков число. И это число было:

— Тысяча девятьсот восемнадцатый.

Далее, это ошибка Винов? И надо сто лет идти туда, в 1818 году.

Всю дорогу Га вертелась около Иначе, что многие этого не поняли, в частности и сама Ан, которая, как жена сидела рядом с Иначе и подсказывала, как ему лучше играть в Покер.

— Я сам специалист, — иногда мрачно высказывался Иначе, — но тут же получал ответ:

— Я пока еще замужем за одним тут, так что мои подсказки на тебя стопроцентно не действуют.

— А…

— А если поженимся, когда я разведусь, то всё равно ты можешь считать себя Почти свободным человеком.

— Почему? — спросил Иначе Почти?

— И кстати, — влезла Га, — я вспомнила, как звали того красивого индейца из племени Майя, которого он спас.

— Кто? — это рявкнула, слегка полуобернувшись Ан. — И да: что ты здесь вертишься? Сказано же:

— Занято!

— Кем, простите, тобой? — И Га добавила: — Это вообще комильфо сидеть женатой бабе с незамужним енералом.

— Корень! — позвала Ан, не пожелав обменяться любезностями с Га, — убери от меня и моего будущего мужа свою стюардессу.

— А то что? — задумчиво спросил Корень: он внимательно рассматривал два короля среди своих пяти карт, и пытался решить:

— Бросить их, или ждать третьего?

— Или я выброшу ее в иллюминатор.

— Бросай. Они небьющиеся.

— Я разобью.

— Более того, это и не иллюминаторы.

— А что?

— Так только видимость.

— Может, эт-та, — сказала Га, — тебе пересесть к тому Корешку? — она кивнула на командира десанта. И они уже опять взяли захваты на своих сине-желтых куртках, неизвестно откуда появившихся. Оказывается Дэн выдал. Где взял? Вез в подарок тем из Землян, кто ему первыми понравится, но решил две слишком мало, чтобы дарить, отдал этим дамам Га и Ан.

— По крайней мере, драться будут по правилам. — И добавил: — Тем более все равно лучше сначала постирать, прежде чем дарить. И знаете почему? Вдруг сядут, а потом жаловаться будут, что велики.

— Малы, — поправил его Вра.

— Да, точно, никак не могу запомнить, что больше: малы или велики.